Осенние обычая и обряды древних украинцев.

Осенние обычаи и обряды

Главными моментами осеннего цикла были обычаи, приуроченные к завершению сбора урожая или возврата скота с летних пастбищ — лугов (в Карпатах). В них, как и в предыдущих циклах, фрагментарно отражена главная крестьянская забота — обеспечение плодородия полей, плодовитости скота, продолжение человеческого рода. А это и является основной идеей осеннего обрядового цикла. Его рамки в современной интерпретации охватывают период от первых дней августа (день пророка Ильи) в день святого Филиппа (27 ноября), после которого наступает зимний пост — Филиппов, продолжающийся до Рождества. Уже первый день августа, посвященный преподобной Мокрин и (в народе — Мокрине), определяет погоду на грядущую осень. По этому поводу люди говорили: ?Святая Мокрина осень приносит?. Если в этот день шел дождь, то считали, что вся осень будет дождливой.
Одним из важных осенних праздников день памяти мучеников Маккавеев — в народе его называли Маковея, Первого Спаса, Спаса на воде (14 августа). Еще накануне, в день праведного Евдокима, женщины и дети шли в лес, на луга собирать цветы и травы. Перевязывали их ржаным или пшеничным венком, втыкали головки мака и восковую свечу. Этот своеобразный букет перевязывали цветными нитками или лентами. Утром следующего дня с теми ?Маковейчик? шли в церковь. Кроме посвящения ?маковейчики?, во многих местностях происходило освящение колодцев. От Маковея начинался Пост — Спасовка, который продолжался до Успения Пресвятой Богородицы (28 августа).
Вторым важным праздником был день Преображения Господня. Его называли Спасом (19 августа). В этот день святили яблоки и груши, которые запрещалось есть, пока они не будут освящены. Выходя из церкви, люди обменивались посвященными осенними дарами. Ими этот день одаривали также бедных. Гуцулы, кроме фруктов, приносили с собой в церковь воду в кувшинах и герани, которыми наделяли нищих, обменивались между собой ?по умершие души?. Каждый одаренный должен был съесть хотя кусочек освященного яблока, закусить калачиком и запросы святой водой. На Слобожанщине для этого пекли пироги с яблоками и смазывали их медом. Подобные яблучаникы известны и Бойко. Одновременно везде по церквям совершались панихиды в честь усопших родственников.
28 августа отмечали Успения Пресвятой Богородицы. В центральных районах Украины этот день называли Первой Пречистой, волыняне — множество, галичане — Первой матки. Как и на Спаса, приносили в церковь святить разное зелье, в том числе обжиночные венки ржи, пшеницы, но чаще всего — льна и конопли. Зелье хранили в течение года, клали в гробы или окуривали дома во время грозы. Венки брали с собой в поле, как шли впервые засевать ниву. Зерно витереблювалы в поле руками и смешивали с посевным семенами, а солому клали в форме креста на отряде, присыпая середину землей. В этот день заканчивался Успенский пост и начиналась пора свадеб. Недаром в народе говорили: ?Как придет Успение, принесет сватов нечистая?.
Обрядовые действа этих праздников — своеобразные отдельные моменты дохристианских торжеств, которые приходились на время сбора меда, фруктов, зерна. Свидетельствуют об этом и соответствующие народные названия Спасов: первый — Медовый, второй — Яблочный, третий — Хлебный. К ним приурочены в народе обжиночные обычаи и обряды — своеобразный апофеоз летнего календарного круга. Жатки обрядность начиналась зажинками — обрядами, сопровождавшими начало уборочной поры. Приходились они уже на время празднования дня апостолов Петра и Павла. Очевидно, в древности зажинки тоже были важным народным праздником. К этому событию земледельцы чисто одевались, девушки причепурювалися цветами. В ?легкий? день (а таковым в народе считали вторник или четверг) с хлебом — ?зажиначем? шли зажинать созревшие зерна. Первого снопа называемого ?воеводой?, ?зажинками?, торжественно приносили домой и ставили в горнице, где он стоял до конца жатвы. Хозяин угощал жнецов или соседей непосредственно в поле или уже потом, дома. Под конец XIX в. зажинковий ритуал потерпел определенного упрощения. В Карпатах, когда шли первый раз жать ниву, то брали с собой хлеб. В поле, скрутив горсть колосьев, клали на хлеб, а хозяин обращался: ?Господи, помогай!? Перекрестившись, начинали жатву.
Завершающим актом были обжинки. Они воспринимались более торжественно: жницы вязали последнего снопа и плели из колосьев обжиночные венки, их украшали цветами и лентами. Красивая и трудолюбивая девушка несла такой сноп и венок в село в сопровождении всех жнецов. Эта жатки процессия обходила сельские дворы, приветствуя хозяев с окончанием жатвы. Как сопровождение — звучали обжиночные песни. Соседи группами собирали ?складчину?. Кое-где праздничным ужином угощали жнецов хозяева сжатой нивы, иногда — родители ?царевны?, ?княгини?, ?молодой? — девушки, которая несла с поля венок. Как видим, и здесь присутствуют свадебные мотивы.
Но самым интересным и, очевидно, древним в обжиночных действах был обычай ?завивать бороду?, что хорошо воспетый в обжиночных песнях. Дожинаючы ниву, жнецы оставляли на поле до десятка несжатых стеблей с колосками. их заламывали на восход солнца, перевязывали в нескольких местах ?красной лентой?. Местами эту ?бороду?, или ?обжинок?, украшали цветами. Чтобы стебли не падали, их подпирали палкой. Вокруг ?бороды? пропалывали траву, клали под стебли клочок полотна — белый платок, а на нее — горбушку хлеба и соль. В некоторых вокруг ?бороды? жнецы угощались. В народе объясняли, что ?бороду? на ниве оставляли ?для перепелки?, ?на навес?, ?чтобы воробьи имели что есть и мыши имели где сидеть? и т.д..
Как видим, содержание обрядового акта забыл. Неизвестно, как проходили обжинки до принятия христианства, потому каких-то упоминаний об этом нет. Существуют лишь самые гипотезы. Пожалуй, стоит искать эту народную основу по аналогии с действиями по последнего снопа. Собственно последний сноп и нажали с недожатого клочка поля, где и оставляли на ?бороду?. Его тоже торжественно несли с поля домой, где он необмолоченного стоял к Рождественским праздникам. А на Святой вечер, как мы уже знаем, его вносили в дом и, как уважаемому гостю, выделяли почетное место в комнате. Кстати, белорусы также вязали последнего снопа, которого называли ?бородатым?. Если же в доме в течение года был покойник, то последний сноп туда торжественно не несли; оставляли в поле птичкам и мышам — на помин души.
Более выразительное свидетельство находим в мордовских жны ? Варской обрядах. Мордва восприняла христианство значительно позже, чем наши предки, а потому и лучше сохранила свою древнюю обрядовую основу. Мордвинов не знали ни последнего снопа, ни ?бороды?. Но если к жатве в семье был покойник, то для него оставляли целую полоску несжатого хлеба. Через несколько дней старшие женщины с внуками выходили на место уборки, называли покойника по имени, торжественно сообщая ему, что это для него оставлена ??недожата нива. Погостившись принесенными с собой печеньем и брагой, возвращали домой. А уже после них выходили на поле все родственники умершего. Они дожиналы оставленную ему ниву. А потом устраивали на стерне своеобразную трапезу, во время которой вспоминали добрым словом покойного.
Так поступали саратовских мордвины. В самарских мордвинов несколько иной обжиночный ритуал. Здесь родственники не только приносили с собой напитки и закуски, но и на месте Дожинки разжигали костер. Затем каждый присутствующий зжинав по несколько горстей зерна, кладя колосьями в сторону недожатои участка. Вижате оставляли на месте, не связывая в снопы. Дожав, становились все в ряд, кланялись трижды до земли и говорили: ?Дед, желаем, чтобы Бог дал тебе на том свете вечный покой, а нам — здоровье?. Затем здесь же устраивали трапезу, скакали, звеселяючись, огня. Остатки от трапезы — кости и скорлупу от яиц — обязательно бросали в костер. Так ежегодно поминали на жатве покойника, пока не умер кто-то старший в роде.
Конечно, в украинском обжинковому обряде всего этого нет. Зато сохранилось название последнего снопа — ?дед?, ?Дидух?. Очевидно, такое название происходит от того, что он предназначался для деда — покойного предка. Поскольку усопшие предки на сочельник посещают живых, то и их сноп должен быть на видном месте. Он служит своеобразным свидетельством уважения и почета живых до своих предков. Итак, обжиночный сноп — это сноп для предков. То же значение имеет и обжинковому ?борода?, которую оставляли в поле. Жатки обрядность, хотя и непосредственно вплетена в хозяйственную жизнь, имеет такую ??же двухчастную структуру, как и в других праздничных циклах — ?встреча? и ?проводы?. Первое согласуется с зажинками, второе — с обжинками. В них повторяются те же поминальные, свадебные и другие мотивы, присущие летнему обрядовой кругу. Они не имели четко определенной даты, поскольку зависели от времени созревания злаков. Но были приурочены к церковным датам — празднования Маковея, Спас, Успение Пресвятой Богородицы.
Важным был день преподобного Симеона Столпника, или Семена, на который приходится начало церковного года (14 сентября). В этот день считали присвятком. Но к нему были приурочены древние обычаи ремесленников, посвященные чествованию огня, при котором работали на протяжении долгих осенних вечеров. В центральных районах Украины устраивали ?Свадьба Свечки?, что продолжалось целую неделю. Утром на Семена в дом собирались соседи, родственники. Украшали свечу зажигали ее и ставили торжественно на стол. После этого начиналась гостиная. На Полесье в каждом доме торжественно зажигали ?посвя?, ?лучник?, ?ночник?. Он имел гореть до Пасхи. При нем каждый мастер пытался ?засидиты вечер? — начать какую-то работу. В день Семена заканчивалась молодежная ?улица?, начинались вечерницы.
На ?Михайлово чудо? — день чуда архангела Михаила (19 сентября) празднований не устраивали, но пытались все же избегать тяжелых работ или в поле, дома. Нельзя было пахать, сеять, обмолачивать снопы, складывать сено, вырубать капусту и т.д.. Гуцулы верили, что в этот день не надо ни с кем ссориться, а тем более — проклинать, потому проклятия тут же могут сбыться.
Большим праздником был день Рождества Пресвятой Богородицы (21 сентября). В народе называли Второй Пречистой, или Второй матки. К нему когда-то пекли калачи, готовили различные блюда, устраивали пиршества, о которых упоминалось и в древних памятниках наших предков. Девушки в этот день до восхода солнца молились Богородице с просьбой предоставить им добрых и богатых женихов.
В день Воздвижения Честного Креста (27 сентября) повсеместно соблюдали пост. На Бойковщине тот день варили постную картофельную похлебку-?сапорок? и пекли пироги из яблок — ?ябчаникы?. Согласно народным поверьям, в этот день земля ?сдвигается? к зиме. Когда зазвонят церковные колокола, в определенных местах земля ?роздвигаеться?, и пресмыкающиеся (змеи, змеи, ящерицы) в те отверстия прячутся на зиму — до Благовещения. На земле остаются лишь те, которые ?согрешили? за лето — укусили кого-то. Поэтому в этот день категорически запрещалось идти в лес или в поле.
С Покровом Пресвятой Богородицы (14 октября) тесно соединены свадебные мотивы. С этого дня начиналась пора осенних свадеб. На Покров девушки на выданье молились Богородице скорее послать им счастливую пару.
Поминальные мотивы характерны для дня памяти апостола и евангелиста Луки (31 октября). Они четко выражены в праздновании субботы, предшествующей этому дню. На Слобожанщине когда-то в такую ??субботу специально устраивали поминовения предков. К ней готовились, как к важному празднику. К церквей, где совершались панихиды, несли хлеб, яйца, мед, баранки. После службы устраивали дома торжественные пиршества, на которые приглашали родственников, соседей, знакомых.
В этот день щедро одаривали нищих, немощных, увечных. В день Луки избегали тяжелых работ. Полищук, например, не пряли. У них бытовала поговорка: ?Не пряди на Луки, потому покрутить руки?. В Карпатах не работали в лесу, потому срубленное на Луки дерево точит червь. Нельзя было волами перевозить срубленную древесину, чтобы вол «не устал?, а потом не проклинал своего хозяина, заставлял его работать на Луки. В этих запретах хотя фрагментарно выражено мотив поминовения предков.
Эти поминовения приурочивались к суббот, предшествующих дню великомученика Дмитрия Солунского (8 ноября) и Собора архангела Михаила (21 ноября). Празднование начиналось службами в церкви, а завершалось праздничной трапезой дома. Местами по окончании панихиды устраивали совместные обеды у церквей. Впоследствии в церкви ели по очереди коливо (кутью), а обеды устраивали дома. Для этого готовили преимущественно блюда, которые любили ?деды?, то есть традиционные для данной местности праздничные блюда.
За обедом с каждого блюда по ложке откладывали в отдельную посудину и ставили на ночь на окно. Здесь же выставляли кувшин с водой, вывешивали полотенце — чтобы души умерших могли помыться и пообедать. Гуцулы в ?деда? Дмитриевскую субботу производили своеобразные осенние ?проводы?. В этот день даже самые бедные гуцулы выносили на гробы своих родственников праздничные блюда, а богатые устраивали там целые пиршества. На гробы клали хлеб с зажженными свечами. После службы гостилися, обменивались блюдами ?за простибиг?, одаривали хлебами бедных и нищих — ?за умершие души?. Подобно отмечали и Михайлову ?родительские субботу?, известную в восточных районах Украины, на Полесье. На Холмщине к торжественному поминовения усопших специально выпекали круглый пшеничный пирог, приправленный, как кутью или кутья, мед. До и после обеда все присутствующие молились ?за умершие души?. Часть первой рюмки выливали под стол. Во время обеда запрещалось шаркать ногами под столом, чтобы не ударить кого-то из ?невидимых гостей?, которые, согласно народному поверью, посещали своих кровных.
Завершалось осеннее обрядовое круг предрождественским постом, называемым Филипповым. В день смерти апостола Филиппа (27 ноября) устраивали заговенье, или, как говорили в Галичине, ?запусти?. Ходили в гости к родственникам, кумовьев, соседей. На следующий день те, совместно устраивали ?Филипповский заговенье? приходили, как и в первый день Великого поста, ?полоскать зубы?. А в восточных районах Украины, как и во время Масленицы, распространенный когда-то обычай ?вязать колодку?. ее вязали отцу за то, что сына не женил, а матери — что дочь замуж не выдала течение осенней поры. В осеннем цикле, который завершал годовой календарно-обрядовое круг, снова повторяются все мотивы, характерные для других циклов. Так формировалось непрерывное циклическое обрядовое круг праздничных дат с разными атрибутами и символами, но одними и теми же мотивами.